Ходит легенда. Когда Богородица умерла, её тело было погребено апостолами в гробнице в Гефсимании на подушке из благоухающих трав. Через три дня тело пропало. Так она стала первым человеком, чьё тело было вознесено и не осталось тлеть и гнить. Получается, в вечную жизнь мы входим. И входим не бестелесными духами.
«Я родилась в большой праздник Богородицы. Её невинность и непорочность, увы, беспощадно утрачена мной. И я знаю, что она одна может оплакать это со мной, со всей глубиной моего раскаяния. Я знаю, что я иду по пути, по которому шли тысячи, и что у меня нет пути Бога, но, может быть, её путь мне доступен.
Так, я сажаю благоухающие чабрец и розмарин, крашу ими шерсть и выкладываю подушку. Вручную окрашенный и сваляный войлок артикулирует времена библейской эпохи, древние времена или мои непорочные деревенские годы. Я выкладываю шерсть так тонко — десятками, а не тысячами волосков за раз, — создаю градиент — это тонкое богатство усердия, подготовка тела. Этот меринос остается непровалянным, как бы на уровне минимальной достаточности. Он рыхлый и всегда нежнее и легче того, что вы о нём думаете, а при транспортировке влезает в сумочку. Свет бежит по рыхлости, мерцает, застывает лишь после заката. Однако, как настоящий войлок, его никогда нельзя порвать, только порезать — благодаря щёлочи волокна переплетаются на уровне белковой связи внутри волоса.
Восемнадцать микрон входит внутрь восемнадцати микрон. И мне нравится этот материал, как в любимой молитве — «Святый Крепкий» — мой Библейский Сад из благоухающих цветов.»